Сердце зимы - Страница 80

К оглавлению

80

Вдруг он остановился, ошеломленно опустил глаза. Илэйн тоже перевела взор туда, куда он смотрел. Из груди светловолосого торчал фут стали. Изо рта у него запузырилась кровь, и он рухнул на стол, сильно его толкнув.

Пошатнувшись, девушка упала на колени, кое-как удержавшись за край стола. И в изумлении уставилась на человека, истекавшего на коврах кровью. В спине его торчала рукоять меча. В голове у Илэйн неповоротливо бродили свинцовые мысли. Эти ковры ни за что не отчистить, столько крови натекло. Илэйн медленно подняла взор поверх недвижного тела Дайлин. Кажется, та не дышит. К двери. К открытой двери. Перед ней лежал один из убийц, голова его торчала под странным углом, вроде как наполовину отделенная от тела. Третий убийца боролся с каким-то человеком в красной куртке. Они, рыча, катались по полу, каждый старался дотянуться до одного и того же кинжала. Несостоявшийся убийца свободной рукой пытался оторвать сжимавшие его горло пальцы. Пальцы другого мужчины. Человека с лицом, как топор. В красной куртке с белым воротом – мундире гвардейца.

Скорей, Бергитте, отупело подумала Илэйн. Скорей.

Тьма поглотила ее.

Глава 10
ПЛАН В ДЕЙСТВИИ

Во тьме Илэйн открыла глаза, уставилась на неясные тени, танцующие в туманной бледности. Лицо было холодным, а остальное тело – горячим и потным, что-то удерживало ее руки и ноги. На миг девушку охватила паника. Затем она почувствовала присутствие в комнате Авиенды, простое успокаивающее чувство, а потом и Бергитте – сдерживаемая в кулаке ярость. Это успокоило Илэйн. Она находилась в своей спальне, лежала под одеялами в своей постели и глядела на натянутый полотняный полог, по бокам у нее понатыканы грелки. Тяжелые зимние прикроватные занавеси были подвязаны к резным столбикам кровати, а освещалась комната только мерцающим в камине пламенем – не разгоняя тени, а лишь заставляя их трепетать.

Машинально Илэйн потянулась к Источнику и коснулась его. Как дивно было прикоснуться к саидар, не зачерпывая из него. Из глубины души поднялось страстное желание зачерпнуть, но она неохотно отстранилась. О, очень неохотно, и не только потому, что желание зачерпнуть жизни саидар было зачастую безграничной потребностью, которую необходимо держать в узде. Больше всего в те бесконечные ужасные минуты она боялась не смерти, а того, что никогда больше не сможет вновь коснуться Источника. Когда-то такая мысль казалась ей странной.

Потом разом вернулась память, и Илэйн неуверенно села на постели. Одеяла соскользнули с груди, и она тотчас натянула их обратно. Воздух холодом окатил голую кожу, скользкую от пота. На ней не оставили даже сорочки, и, как ни пыталась Илэйн подражать Авиенде, которая с беспечным видом могла показаться без одежды перед другими, у нее это не получалось.

– Дайлин, – обеспокоенно произнесла Илэйн, плотнее заворачиваясь в одеяла. Выходило у нее не слишком ловко; она чувствовала себя измотанной, ее заметно трясло. – И гвардеец. Они не...

– У него ни царапинки, – сказала Найнив, тенью выступив из трепещущих теней. Она положила ладонь на лоб Илэйн и, ощутив прохладу, довольно хмыкнула. – Дайлин я Исцелила. Но, чтобы полностью оправиться, ей нужно время. Она потеряла много крови. С тобой тоже все хорошо. Я было думала, что у тебя лихорадка. Она нападает внезапно, когда человек ослаблен.

– Вместо Исцеления она тебя травами лечила, – угрюмо произнесла Бергитте, сидевшая в кресле в изножье кровати. В темноте комнаты она казалась тенью приземистой и зловещей.

– У Найнив ал’Мира хватает ума понять, что ей не по силам, – сказала Авиенда ровным тоном. Во мраке виднелись только ее белая блуза и проблески полированного серебра – у стены, низко над полом. Как всегда, она предпочла сесть на пол, а не на стул. – Она узнала привкус корня вилочника в чае и не знала, какие плетения помогут с ним справиться. Потому и не стала рисковать по-глупому.

Найнив громко фыркнула. Этим она не скрывая выразила свое отношение как к попытке Авиенды ее защитить, так и к язвительности Бергитте. Возможно, слова Авиенды уязвили ее больше. Найнив оставалась Найнив, и ей не хотелось, чтобы кто-то замечал, чего она не знает и чего не может. И в последнее время она стала куда обидчивее прежнего, когда дело касалось Исцеления. Особенно когда выяснилось, что несколько женщин из Родни превосходят ее в умении Исцелять.

– Ты и сама, Илэйн, могла бы узнать этот вкус, – сказала Найнив бесцеремонно. – Во всяком случае, от зеленухи и козьих язычков ты и уснула бы, но от них бывают желудочные колики. Я подумала, что ты предпочла бы отоспаться.

Выудив из-под простыней кожаные грелки и сбросив их на ковры, чтобы ненароком не поджариться, Илэйн содрогнулась. Дни после того, как Ронде Макура опоила их с Найнив корнем вилочника, помнились ей таким мучением, что о них хотелось напрочь забыть. Какими бы травами ни попотчевала ее Найнив, девушка чувствовала себя не слабее, чем после корня вилочника. Она подумала, что в состоянии даже встать и пойти, правда, недалеко и ненадолго. И она могла ясно соображать. В окна был виден лишь слабый лунный свет. Далеко ли уже за полночь?

Вновь обняв Источник, Илэйн направила четыре нити Огня и запалила сначала один стоячий светильник, потом второй. После темноты в комнате стало вдруг светло, хотя и освещали ее только маленькие язычки пламени. Бергитте поначалу даже прикрыла глаза ладонью. Мундир Капитан-Генерала и вправду ей шел; на купцов она произвела бы неизгладимое впечатление.

– Не стоит тебе пока направлять, – забеспокоилась Найнив, щурясь от внезапно вспыхнувшего света. На ней было все то же синее с низким вырезом платье, что Илэйн видела раньше, и на локтях висела шаль с желтой бахромой. – Несколько дней нужно отдохнуть, набраться сил. Лучше побольше спать. – Она нахмурилась, увидев сброшенные на пол грелки. – И тебе нужно тепло. Еще подцепишь лихорадку, а мне потом ее Исцелять.

80