Сердце зимы - Страница 200

200

Когда ловец воров просунул голову в дверь спальни, Мэт разглядывал свое отражение в высоком зеркале Тайлин. Красное одеяние было засунуто подальше в гардероб со всеми прочими безвкусно-петушиными тряпками, что она ему дарила. Может, какой из этих костюмов сгодится очередному «любимцу» Тайлин. Куртка, которую сейчас надел Мэт, была самой скромной из тех, что у него были, из тонкой синей шерсти без всякой вышивки. Такую куртку мужчина может носить с гордостью, и никто не станет на него пялиться. Достойная куртка.

– Может, немножко кружев, – пробормотал Мэт, проведя пальцем по вороту рубашки. – Совсем немного.

Если подумать, куртка была совсем уж скромной. До унылости.

– Я в кружевах не разбираюсь, – сказал Джуилин. – Ты за этим меня звал?

– Нет, конечно. Что ты ухмыляешься? – Джуилин не просто ухмылялся; рот у него растянулся от уха от уха.

– Я просто счастлив. Сюрот нету, я и счастлив. Если ты хотел меня спросить не о кружевах, тогда о чем?

Кровь и проклятый пепел! Должно быть, женщина, к которой он неравнодушен, – одна из да’ковале Сюрот! Из тех, которых она оставила. Наверняка у него нет иной причины радоваться отъезду Сюрот, а тем более быть на вершине счастья. И он хочет увести ту, которая считается собственностью! Правда, это преступление, возможно, не такое и страшное по сравнению с уводом парочки дамани.

Подхромав к Джуилину и положив руку ему на плечо, Мэт прошел с ним в гостиную.

– Мне нужно платье дамани для женщины вот такого роста, – Мэт поднял руку чуть выше своего плеча, – и стройной. – Он улыбнулся Джуилину самым искренним образом, но улыбка Джуилина заметно приугасла. – И еще мне нужно три платья сул’дам и ай’дам. И меня осенило: кто может лучше знать, как украсть и не попасться, если не ловец воров!

– Я ловец воров, – зарычал тот, стряхивая с плеча руку Мэта, – а не вор!

Мэт стер с лица улыбку, посерьезнел.

– Джуилин, ты же знаешь: единственный способ вывести сестер из города – сделать так, чтобы стражники решили, что те по-прежнему дамани. У Теслин и Эдесины уже есть все, что нужно, но надо еще поменять обличье Джолин. Через десять дней, Джуилин, вернется Сюрот. Если к тому времени мы не покинем город или если уйдем позже, твоя милая, по всей вероятности, так и останется собственностью. – Мэта не оставляло чувство, что если они не уйдут за эти десять дней, то уже никогда и никуда не уйдут. О Свет, и трясись, запертый в этом городе, хоть до самой смерти.

Джуилин, сунув руки в карманы своей темной тайренской куртки, исподлобья смотрел на Мэта. Точнее, смотрел сквозь него, на что-то такое, что ловцу воров весьма не нравилось. Наконец он поморщился и пробормотал:

– Это будет нелегко.

Последующие дни и в самом деле выдались нелегкими. Служанки хмыкали и посмеивались над новой одеждой Мэта. Точнее, над его старой одеждой. Они ухмылялись и заключали при нем пари, как быстро он снова переоденется, когда вернется Тайлин, – большинство почему-то считало, что Мэт, едва заслышав о ее приближении, бросится бежать по коридору, срывая с себя одежду, – однако он старался пропускать мимо ушей все эти смешки и разговоры. Кроме тех, что касались возвращения Тайлин. Когда служанка заикнулась об этом впервые, Мэт чуть не подскочил до потолка, решив, что Тайлин и впрямь почему-то уже вернулась.

Немалое число женщин и почти все мужчины считали, что смена одежды знаменует его желание уйти. Сбежать, как они неодобрительно выражались и в чем всеми силами стремились ему помешать. Мэт представлялся им чем-то вроде целительного средства, мазью, способной успокоить разболевшиеся зубы Тайлин, и им вовсе не хотелось, чтобы она, вернувшись, искусала их за то, что его не устерегли. Если бы Мэт не поручил Лопину или Нериму постоянно караулить в покоях Тайлин его одежду, та, скорее всего, бесследно исчезла бы, и только благодаря Ванину с «краснорукими» не пропал Типун из конюшни.

Мэт всячески старался подкрепить подозрения насчет своего скорого побега. Если он уйдет и в то же самое время обнаружится исчезновение двух дамани, эти события наверняка свяжут воедино, но поскольку Тайлин при этом не было, а Мэт явно намеревался сбежать до ее возвращения, ее обвинить будет не в чем. Каждый день, даже под дождем, Мэт гонял Типуна кругами по конюшенному двору, с каждым днем – все дольше, словно стараясь себя закалить. И через какое-то время понял, что и в самом деле стал выносливей. Нога до бедра продолжала гореть огнем, но Мэт начал подумывать, что сможет проехать миль десять, прежде чем вынужден будет спешиться и отдохнуть. Ну, восемь миль – это уж точно.

Зачастую, когда небо было чистым, сул’дам выводили во время его верховых тренировок дамани на прогулку. Шончанки знали, что он – не собственность Тайлин, но, с другой стороны, он слышал, как некоторые называли его ее игрушкой! Игрушка Тайлин, вот чем они его считали! Для них он не представлял особой важности, и знать его настоящее имя им было без надобности. Они понимали так – либо ты да’ковале, либо нет, а этакая половинчатость бесконечно их забавляла. Мэт катался верхом под смех сул’дам и старательно убеждал себя, что это только хорошо. Чем больше людей подтвердят, что он собирался сбежать до возвращения Тайлин, тем лучше для нее. Только вот для него приятного было мало.

То и дело Мэт замечал среди гулявших на привязи дамани Айз Седай, судя по лицам, их было еще три, не считая Теслин, но никакого представления о том, кто из них Эдесина, он не имел. Она могла оказаться и низенькой бледной женщиной, напомнившей ему Морейн, и вот этой высокой, с серебристо-золотистыми волосами, и вон той стройной черноволосой. Шагая рядом с сул’дам, все они прогуливались как будто сами по себе, если бы не блестящие ошейники и привязи, приковывавшие их к запястьям сул’дам. Всякий раз, как Мэт видел Теслин, она выглядела все мрачнее и ходила, глядя прямо перед собой неподвижным взором. И всякий раз ее лицо становилось еще решительнее. А также на нем появилось выражение, которое можно было счесть предвестием панического страха. Мэт начал тревожиться о ней, тревожиться, достанет ли у нее терпения.

200