Сердце зимы - Страница 193

193

– Приветствую вас, Илэйн Седай, – сказал Изар Шайнарский. – Да будут благосклонны к вам Мир и Свет. – Низкий, не выше самой Илэйн, стройный мужчина в куртке бронзового цвета, лицо без морщин, но прядь волос, спускавшаяся за ухо, совершенно белая. Глядя в его печальные глаза, Илэйн напомнила себе, что его считали как мудрым правителем и умелым дипломатом, так и превосходным воином. А с виду и не скажешь. – Могу ли предложить вам вина? Пряности не слишком свежи, но, полежав какое-то время, они придают вину особенную терпкость.

– Когда Мерилилль сказала нам, что вы прибудете сегодня прямо из Кэймлина, я, признаюсь, усомнилась бы в ее словах, не будь она Айз Седай. – Этениелле Кандорская, на пол-ладони выше Мерилилль, была полной, ее черные волосы слегка присыпала седина, но улыбку ее нельзя было назвать теплой. Королевское величие облекало Этениелле, словно невидимая мантия поверх синего платья из тонкой шерсти. Глаза ее тоже отливали синевой, чистой и спокойной.

– Мы рады, что вы приехали, – произнес Пейтар Арафелский на удивление глубоким сочным голосом, от которого у Илэйн как-то потеплело на душе. – Нам многое предстоит обсудить.

Вандене говорила, что он самый красивый мужчина в Пограничье, и, возможно, много лет назад так оно и было, но годы прорезали его лицо глубокими морщинами и оставили на голове лишь венчик коротких седых волос. Однако он по-прежнему был высок, простая зеленая куртка обтягивала широкие плечи, и казался он с виду вполне крепким. И далеко не глупым.

Среди них, с достоинством несших на своих плечах груз прожитых лет, Тенобия Салдэйская могла похвалиться молодостью, если не красотой, с ее-то орлиным носом и широким ртом. Глаза ее, раскосые, лиловые, были в ее облике самым красивым – пожалуй, только они и были хороши. Ростом она оказалась с Илэйн. Остальные царственные особы были одеты просто, но Тенобия щеголяла в расшитом жемчугом и сапфирами светло-голубом платье, еще больше сапфиров сверкало в ее прическе. Подобный наряд уместен при дворе, но не в армейском лагере. И по сравнению с любезностью других...

– Во имя Света, Мерилилль Седай, – нахмурившись, высоким голосом сказала Тенобия, – я знаю, что вы говорите правду, но она с виду – сущее дитя, а не Айз Седай. И вы не говорили, что она приведет с собой черноглазую Айил.

На лице Изара не дрогнул ни один мускул, но Пейтар поджал губы, а Этениелле даже покосилась в сторону Тенобии. И взгляд ее походил на взгляд матери, весьма рассерженной поведением дочери.

– Черноглазая? – в замешательстве промолвила Авиенда. – Глаза у меня вовсе не черные. До того как пересечь Драконову Стену, я черные глаза видела только у одного торговца.

– Ты же знаешь, Тенобия, я говорю только правду, и уверяю тебя... – начала Мерилилль.

Илэйн, коснувшись руки Серой сестры, заставила ее замолчать.

– Тенобия, достаточно того, что вам известно, – я Айз Седай. Это – моя сестра Авиенда, из септа Девять Долин, из Таардад Айил. – Авиенда не то улыбнулась, не то оскалила зубы. – Это – мой Страж, леди Бергитте Трагелион.

Бергитте коротко поклонилась, качнув золотистой косой.

И то и другое сообщение вызвали изумленные переглядывания. Айилка – ее сестра? А ее Страж – женщина? Однако все четверо правили в землях на границе Запустения, где среди бела дня оживают кошмары и где тот, кто позволяет себе чересчур много изумляться, считай, все равно что мертв. Впрочем, Илэйн не дала им успеть оправиться от потрясения. Нападай прежде, чем они поймут, что ты делаешь, говаривал Гарет Брин, и продолжай атаковать, пока не разобьешь их наголову или пока не прорвешься.

– Будем считать, что с мелочами покончено? – сказала Илэйн, беря с предложенного старым солдатом подноса кубок, от которого исходил аромат вина с пряностями. Волна предупреждения пробежала по узам Стража, и Илэйн заметила, как Авиенда покосилась на кубок, но пить она и не собиралась. Она лишь порадовалась, что ни та ни другая не раскрыли рта. – Только глупец решил бы, что вы проделали такой марш, собираясь вторгнуться в Андор, – сказала Илэйн, подходя к походным стульям и усаживаясь. Правители или нет, им не оставалось выбора – либо последовать за ней, либо любоваться ее спиной. Точнее, спиной Бергитте, поскольку та встала позади нее. Как обычно, Авиенда, скрестив ноги, расположилась на полу и тщательно расправила юбки. Все четверо коронованных особ двинулись к стульям вслед за Илэйн. – Вас привел Дракон Возрожденный, – продолжала Илэйн. – Вы испросили этой аудиенции, потому что я была в Фалме. Вопрос в том, почему это для вас столь существенно? Вы полагаете, я могу рассказать о случившемся там больше, чем вам уже известно? Протрубили в Рог Валир, мертвые герои из легенд двинулись против шончанских захватчиков и Дракон Возрожденный, как видели все, сражался в небесах с Тенью. Зная это, вы знаете не меньше, чем я.

– Аудиенцию? – не веря своим ушам, произнесла Тенобия. Она так и застыла, не успев сесть, потом всем весом шлепнулась на жалобно скрипнувший складной стул. – Никто не испрашивал никакой аудиенции! Даже если бы ты уже владела троном Андора!..

– Давай будем держаться существа разговора, Тенобия, – мягко перебил ее Пейтар. Оставшись стоять, он время от времени прихлебывал вино. Илэйн была рада, что видит морщины у него на лице. Не то от такого голоса у женщины все мысли могут спутаться.

Усаживаясь, Этениелле вновь одарила Тенобию быстрым взглядом и пробормотала что-то себе под нос. Илэйн вроде расслышала слово «женитьба», сказанное печальным тоном, но смысла не поняла. Во всяком случае, расположившись на стуле, Этениелле вновь целиком обратила свое внимание на гостью.

193