Сердце зимы - Страница 169

169

На кораблях по служебной лестнице не поднимешься благодаря одним лишь способностям к Плетению Ветров и к предсказанию погоды, или умению определять местоположение. Нужно уметь находить смысл, который кроется между слов, когда тебе приказывают, истолковывать еле заметные жесты, понимать выражения лиц; нужно замечать, кто кому подчиняется, когда и почему уступает, пусть это и еле уловимые детали, ибо возвысить тебя могут только смелость, решительность и способность ничего не упускать из виду.

Четверо Айз Седай, Несан и Эриан, Белдейн и Элза, ехали группкой позади, неподалеку от Шалон, хотя нельзя было сказать, что они держались вместе, – просто оказались рядом. Они не разговаривали между собой, не смотрели друг на друга. Они как будто и не замечали друг друга. Мысленно Шалон поместила их в ту же лодку, что и Сарен. Эти Айз Седай прикидывались, будто все они – под Кадсуане, однако это явно было не так. Команду другой лодки, которой правила Кадсуане, составляли Мериса, Кореле, Кумира и Дайгиан. Аланна, как казалось, была то в одной лодке, то в другой, а Верин вроде бы была из лодки Кадсуане, но все-таки не в ней. Возможно, плыла рядом, а Кадсуане держала ее за руку. Если этой странности было мало, оставался еще вопрос старшинства среди Айз Седай.

Странно, но кажется, превыше опыта или умений Айз Седай ценили уровень в Силе. Они ранжировали себя, определяя, кто обладает большей силой, словно матросы, вздумавшие тягаться между собою в прибрежной таверне. Все, конечно, с почтительностью относились к Кадсуане, но в отношениях между остальными наблюдались странности. Исходя из собственной иерархии Айз Седай, кое-кто из лодки Несан занимал такое положение, что к ним должны были уважительно относиться некоторые из лодки Кадсуане, но эти последние хотя и проявляли уважение к вышестоящим, проявляли его так, словно те совершили страшное преступление, о котором известно всем. По иерархии Айз Седай, Несан должна была стоять выше всех, за исключением Кадсуане и Мерисы, однако с Дайгиан, стоявшей в самом низу, она держалась так вызывающе, словно упрямо не желала признавать, что совершила то самое преступление. Так же вели себя и остальные в ее лодке. Все эти нюансы во взаимоотношениях проявлялись крайне сдержанно – чуть приподнятый подбородок, слегка выгнутая бровь, изгиб губ, но для глаза, приученного подмечать все мелочи за многие годы восхождения по ступеням корабельной иерархии, они были весьма заметны. Возможно, все это не могло ничем помочь Шалон, но коли она вынуждена щипать паклю, единственный путь – найти нить и тянуть.

Ветер начал набирать силу; его порывы едва не срывали плащ с плеч. Но Шалон почти не обращала внимания на ветер.

Другой ниточкой были Стражи. Все они держались в самом хвосте, не видные за Айз Седай, что ехали за Несан и тремя ее спутницами. Вообще-то Шалон полагала, что с двенадцатью Айз Седай будет не семь Стражей, а больше. Считалось, что у каждой Айз Седай есть по меньшей мере один Страж. Она недовольно покачала головой. За исключением Красной Айя, конечно. Нет, она совсем ничего не знает об Айз Седай.

Так или иначе вопрос заключался не в том, сколько здесь Стражей, а в том, все ли они – Стражи. Шалон была уверена, что видела и седого старого Дамера, и милашку Джахара в черных куртках, до того, как они вдруг появились при Айз Седай. В то время она не испытывала большого желания пристальнее присматриваться к черномундирным, да и, по правде говоря, Ищущая Ветер была едва ли не ослеплена утонченной Айлил, однако сейчас она была уверена, что не ошибается. И, каково бы ни было объяснение в случае с Эбеном, Шалон была почти уверена, что те двое – теперь Стражи. Почти. Повинуясь мановению Мерисы, Джахар вскакивал одновременно с Нетаном или Бассаном, а судя по тому, как Кореле улыбалась Дамеру, он был либо ее Стражем, либо грел ее постель, и Шалон не могла представить себе, чтобы женщина вроде Кореле пустила к себе в кровать лысого, хромого старика. Она мало знала об Айз Седай, но была уверена – связывать узами мужчин, способных направлять Силу, не совсем обычная практика. Если бы она могла доказать, что они так поступили, то в руках у нее оказался бы нож, достаточно острый, чтобы отсечь себя от Кадсуане.

– Эти мужчины, теперь они больше не могут направлять, – тихонько промолвила Сарен.

Шалон слишком резко выпрямилась в седле и, чтобы не свалиться, вынуждена была вцепиться обеими руками в лошадиную гриву. Ветер закинул плащ на голову, и ей пришлось изрядно с ним повозиться, пока удалось наконец сесть прямо. Отряд выезжал из-за деревьев на широкую дорогу, что от холмов петлей выгибалась к югу, к озеру в миле от них, раскинувшемуся на краю плоской равнины, покрытой бурой травой. Бурое море тянулось до самого горизонта. Озеро, по западной кромке поросшее узкой полоской камыша, представляло собой жалкую пародию на водную ширь и имело самое большее десять миль в длину и намного меньше в ширину. В центре озера угнездился немалых размеров остров, на нем раскинулся город. Остров, насколько видела Шалон, окружали высокие стены с башнями. Всю эту картину она заметила лишь мельком, ибо не могла отвести глаз от Сарен. Та как будто прочитала ее мысли.

– Почему они не могут направлять? – спросила Шалон. – Неужели вы их... Вы их... укротили?

Ей казалось, что она использовала нужное слово, хотя считалось, что укрощение убивает человека. Шалон всегда считала, что это просто необычный способ сделать казнь по какой-то причине менее жестокой.

Сарен заморгала, и Шалон поняла, что Айз Седай разговаривала сама с собой. Направившись вниз по склону следом за Кадсуане, Сарен какое-то время глядела на Шалон, а потом устремила взор на город на острове.

169