Сердце зимы - Страница 144

144

Госпожа Анан еще затемно ушла по какому-то делу, так сказала ее дочь Марах, оставшаяся по приказу матери за хозяйку. Приятно округлая, молодая женщина с большими красивыми глазами такого же, как у матери, орехового оттенка. Край верхних юбок у нее был приподнят и подшит слева на середине бедра – прежде госпожа Анан не одобряла подобного фасона. Увидев Мэта, Марах особенной радости не выказала и встретила его хмурым взглядом. Ибо, когда Мэт снимал у них комнату, от его руки погибло два человека; да, они были ворами, да еще пытались ему голову проломить, но такого в «Страннице» прежде не случалось. И когда Мэт съезжал из гостиницы, Марах ясно дала понять, что будет счастлива никогда более его не видеть.

Ее мало интересовало, что ему нужно сейчас, да и вряд ли Мэт стал бы ей объяснять. О содержимом тайника на кухне знала только госпожа Анан, как Мэт очень надеялся, и уж точно он не собирался трепать языком в общей зале. Так что он принялся сочинять, будто скучает по блюдам, которые стряпает здешняя повариха, и заодно, поглядывая на эту высоко подшитую юбку, обронил намек, что еще больше скучает по самой Марах. Мэт никак не мог понять, почему считается столь скандальным выставить напоказ чуть больше нижних юбок, когда все женщины в Эбу Дар расхаживают с чуть ли не наполовину обнаженной грудью, но уж коли Марах нравится чувствовать себя распущенной, может быть, несколько комплиментов и льстивые речи облегчат ему дорогу. Мэт одарил ее своей самой чарующей улыбкой.

Слушая его вполуха, Марах поймала за руку пробегавшую мимо служанку, сплетницу с дымчатыми глазами, которую Мэт хорошо знал.

– Кайра, у Капитана Воздуха Йулана кубок почти пуст, – сердито сказала Марах. – А он должен быть полон! И это твоя работа. А если ты, девочка, не справляешься, то в Эбу Дар найдется на твое место немало желающих! – Кайра, на несколько лет старше Марах, присела в насмешливом реверансе. И кинула хмурый взор на Мэта. Не успела Кайра выпрямиться, как Марах напала на проходившего рядом мальчишку. Тот осторожно нес поднос, уставленный грязной посудой. – Хватит бездельничать, Росс! – рявкнула она. – Работать надо! Давай, не то отведу тебя на конюшню и обещаю, тебе там не понравится!

Младший брат Марах зло покосился на нее.

– Не могу дождаться весны, когда я снова стану работать на баркасе, – угрюмо пробормотал он. – С тех пор как Фриелль замуж вышла, ты сама не своя. Она-то младше тебя, а тебе еще никто предложения не делал.

Марах отвесила было Россу затрещину, но тот легко уклонился, хотя груды чашек и тарелок опасно задребезжали и едва не посыпались на пол.

– Чего бы тебе свои юбки у рыбачьих причалов не приколотить? – крикнул мальчик, бросившись прочь, прежде чем она успела влепить ему подзатыльник.

Мэт вздохнул, когда Марах наконец обратила свое внимание на него. Приколотить юбки – это что-то новенькое, но о смысле фразы можно догадаться по лицу Марах. У нее из ушей чуть дым не пошел.

– Если хочешь есть, приходи позже. Или подожди, если желаешь. Не знаю, скоро ли тебя обслужат.

Улыбка ее была зловещей. Вряд ли кто-нибудь решился бы ждать в общей зале. На всех стульях и табуретах сидели Шончан, немало их стояло в проходах, так что служанкам в фартуках, разносившим на высоко поднятых подносах тарелки с едой и кружки с выпивкой, приходилось осторожно лавировать между ними. Кайра наполняла кубок смуглого низкорослого мужчины и расточала ему сладкие улыбки, какими некогда одаривала Мэта. Он не понимал, с чего она на него дуется, но в жизни у Мэта было слишком много женщин, и нельзя сказать, чтобы он хранил верность каждой. И, кстати, что такое Капитан Воздуха? Ладно, он еще узнает. Попозже.

– Я подожду на кухне, – сказал Мэт Марах. – Хочу сказать Энид, как мне нравится ее стряпня.

Марах было запротестовала, но тут громко потребовала вина какая-то шончанка – с безжалостными глазами, в синезеленых доспехах; под рукой она держала шлем, на котором было два пера плюмажа. Ей немедленно требовался кубок «на посошок». Похоже, все служанки были заняты, и Марах, окинув Мэта напоследок кислым взглядом, поспешила на зов, нацепив на лицо радостную улыбку. Впрочем, без особого успеха. Держа свой дорожный посох на отлете, Мэт отвесил изысканный поклон вслед удалявшейся спине Марах.

Кухню, смешиваясь с просачивавшимся из общей залы душистым табачным дымом, наполняли вкусные запахи: жарящейся рыбы, горячего хлеба, шипящего на вертелах мяса. Жар исходил от железных жаровен, раскаленных печей и от длинного кирпичного очага; по кухне туда-сюда сновали шесть взмокших от пота женщин и три поваренка, ими распоряжалась главная повариха. Энид, в белоснежном фартуке вместо ливреи, правила в своих владениях при помощи длинной деревянной ложки. Женщины толще нее Мэт в жизни не видел и сомневался, что, захоти он, сумеет сомкнуть руки у нее на талии. Энид сразу узнала его, и на ее широком оливковом лице появилась лукавая ухмылка.

– Ну вот, ты понял, что я была права, – сказала она, указав на него ложкой. – Ты раздавил не тот арбуз, и выяснилось, что арбуз оказался замаскированной рыбой-львом, а ты – просто толстенький пескарик. – Запрокинув голову, она хрипло рассмеялась.

Мэт выдавил улыбку. Кровь и проклятый пепел! И впрямь все знают! Мне нужно выбраться из этого проклятого города, мрачно подумал он, или я всю жизнь буду слышать, как они надо мной смеются!

Вдруг все страхи насчет золота показались ему глупыми. Серая плита перед печкой все так же лежала на месте и ничем не отличалась от прочих. А чтобы ее поднять, нужно знать секрет. Если бы пропала хоть одна монетка, Нерим и Лопин обязательно ему сказали бы. А если бы кто-то в ее гостинице вздумал воровать, госпожа Анан непременно вызнала бы и спустила бы шкуру с виновника. Мэт вполне мог идти дальше по своим делам. Вдруг в этот час у Алудры сила воли послабее? Или, может, она его хоть завтраком угостит – он выскользнул из дворца, не дождавшись трапезы.

144